DOI: https://dx.doi.org/10.7160/KS.2021.170202ru
Author: Tereza Hejzlarová, Olga Viktorovna Starostina
Address: Tereza Hejzlarová, Department of Asian Studies, Faculty of Arts, Palacký University Olomouc, Třída Svobody 26, 779 00 Olomouc, Czech Republic
Email: tereza.hejzlarova@upol.cz
Olga Viktorovna Starostina, Department of Ethnography of the Peoples of the Caucasus, Central Asia and Kazakhstan, Russian Museum of Ethnography, Inzhenernaya 4/1, 191011 St. Petersburg, Russia
Email: starostinaov73@mail.ru
Language: English / Russian version
Issue: 2/2021
Page Range: 41–65
No. of Pages: 25
Keywords: women’s veiling, Central Asia, clothing, coat, headdress, veil, headscarf, wedding ceremony
Abstract: The study presents an analysis of traditional forms of clothing serving for women’s veiling in Central Asia in the period from the second half of the 19th century to the 20th century, focusing on its occurrence and importance in both everyday and ceremonial practices. The study addresses particular types of veiling, their common features, and differences related to the manner of wearing, as well as the materials and the decorative designs used. An important part of the study is a catalogue representing individual types of clothing from the above determined period from the museum collections of the Russian Museum of Ethnography in St. Petersburg and the National Museum – the Náprstek Museum in Prague.
This study was supported from European Regional Development Fund-Project „Sinophone Borderlands – Interaction at the Edges“ CZ.02.1.01/0.0/0.0/16_019/0000791.
Резюме: Статья посвящена анализу традиционных форм «закрывающих» элементов костюма и их связи с ритуальными и повседневными практиками народов Средней Азии в период со второй половины XIX до XX века. В исследовании рассматриваются конкретные виды «закрывающих» элементов костюма, их общие черты и различия, связанные с манерой ношения, а также используемые материалы и узоры. Важной частью исследования является каталог, представляющий отдельные виды одежды указанного периода из музейных собраний Российского этнографического музея в Санкт-Петербурге и Национального музея – Музея имени Напрстека в Праге.
Ключевые слова: закрывание женщин, Средняя Азия, одежда, халаты, наголовные накидки, лицевые занавески, платки, свадебные обряды
English version: Women’s Veiling: Everyday and Ceremonial Practices of Central-Asian Peoples (HTML)
Полный текст статьи / Full Text Paper: «Скрывание» женщины: Повседневная и обрядовая практика у народов Средней Азии (PDF)
Введение
В этнографической литературе, посвященной женскому костюму народов Среднеазиатско-Казахстанаского региона, свадебным обрядам и традициям повседневности, нередко рассматривались вопросы связанные как с различными аспектами «закрывания» женщины, так и с некоторыми элементами костюма, предназначенными для скрытия тех или иных частей ее тела. Однако, обобщающих работ, в которых проводился бы анализ традиционных форм данных элементов костюма и их связи и ритуалом и повседневными практиками, до настоящего времени не проводился. В современных европейских, российских и среднеазиатских научных работах практически не встречаются исследования, посвященные особенностям бытования различных материальных артефактов в традиционной культуре народов Средней Азии и Казахстана, касающихся скрывания женщины. Большинство известных в научном сообществе работ носят философский, культурологический или религиоведческий характер и не учитывают, с одной стороны обширную материальную базу музейных памятников и фотоколлекций, а с другой, накопленные за последнее столетие архивные материалы, выключающие экспедиционные отчеты, дневники собирателей и описи к музейным собраниям. Предложенная статья, которая является далеко не исчерпывающей, базируется на основе анализа собраний двух этнографических музеев Европы – Российского этнографического музея (около 100 000 предметов и фотографий по этнографии народов среднеазиатско – казахстанского региона) и Музея имени Напрстка (около 400 предметов и фотографий по этнографии народов среднеазиатско – казахстанского региона), а также многочисленных источников, касающихся данной темы, доступных в сетевых ресурсах. Значительную роль в разработке данной темы имеет и научные исследования конца XIX – XX веков, посвященные среднеазиатскому костюму, особенностям социальных отношений, женской культуре, традиционным верованиям, поведенческим и этическим нормам, принятым в традиционном сообществе, а также исламским традициям, включенным в культуру повседневности и обрядовые практики.
В данном исследовании авторы предприняли попытку установить связи между конкретными видами «закрывающей» одежды и способами ее бытования, а также выявить общие черты и отличия, характерные для данного явления у народов Средней Азии и Казахстана.
З. А. Широкова в своей работе «Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана» разработала классификацию головных накидок[1], которую, с некоторыми оговорками и дополнениями, на наш взгляд, возможно применить к подобного рода предметам, бытовавшим на территории Средней Азии среди узбеков, киргизов, каракалпаков, туркмен и таджиков. Данная классификация позволяет не только выделить группы предметов по принципу кроя, но и определить особенности их манеры ношения, бытования и семантический смысл, определяемые той или иной традицией. В представленной работе не рассматривается возникновение и генезис наголовных накидок различного кроя, так как этот вопрос был подробно рассмотрен О. А. Сухаревой[2].
Классификация женской «закрывающей» одежды
Женскую «закрывающую» одежду можно разделить на четыре группы. К первой группе относятся большие наголовные платки, которые закрывают всю фигуру женщины, или только лицо, или его часть, как, например во время свадебных обрядов у горных таджиков, туркмен, некоторых групп кочевых узбеков и казахов. Вторая группа – лицевые занавески, бытовавшие в свадебном женском костюме и костюме молодух и распространенные среди некоторых групп горных таджиков, туркмен-йомудов, южных киргизов и уйгуров. К третьей группе относятся халаты, используемые женщинами наиболее широко среди оседлого сельского населения Средней Азии и являющиеся одновременно повседневной плечевой одеждой детей и мужчин. Значительно реже фиксируются случаи использования женских халатов особого кроя, таких как калтача, камзул, чопон. В четвертой группе объединены халатообразные накидки имеющие ряд характерных признаков, присущих только данному виду одежды. Эти накидки являются исключительно женским предметом костюма с сильно зауженными рукавами, соединенными между собой. Они воспринимались как часть повседневного образа женщины в Горном Таджикистане и Туркмении. К этой же группе следует отнести и длинную наголовную накидку паранджа, характерную, преимущественно для горожанок Средней Азии (узбечек, таджичек, евреек). Следует отметить, что в работе не рассматривается весь костюмный комплекс.
Первая группа – платки
Большой головной платок является одним из самых универсальных элементов одежды, которые используются для скрывания женщины от посторонних глаз. Он бытует в костюме всех без исключения народов Среднеазиатско-Казахстанского региона и представляет собой квадратный или прямоугольный кусок ткани, преимущественно белого цвета. Манера его ношения и использование в повседневном или обрядовом костюме зависит от конкретной традиции, принятой у того или иного народа, этнографической, территориальной и узколокальной группы.
В традиционной культуре казахов и киргизов не существует обычая закрывания лица и фигуры женщины (за исключением областей южной Киргизии). Избегание, связанное с семейно-брачными отношениями, касаются только поведенческих запретов на общение молодухи с родственниками мужа, в отличие от оседлых народов, в традиционной культуре которых для скрывания молодухи используются платки и разнообразные накидки. Но в свадебных ритуалах народов Средней Азии и Казахстана скрывание молодой после бракосочетания, во время переезда в дом мужа и первых дней ее пребывания там, до совершения обряда смотрения лица, считается необходимым. Весь этот период новобрачная у киргизов и казахов покрыта большим белым хлопчатобумажным головным платком[3], который в несложенном виде набрасывается на головной убор и закрывает ее фигуру до колен.
Особый статус девушки – невесты и новобрачной у равнинных таджиков и оседлых узбеков подчеркивался дополнительными деталями. Так же как у казахов и киргизов на ее голову набрасывали большой белый несложенный платок из шелка или кисеи, закрывавший лицо, грудь, плечи и всю спину, который молодая снимала после первой брачной ночи в доме супруга. В свадебных обрядах белый цвет считался приносящим счастье, поэтому белые ткани были обязательны в одежде новобрачных[4]. На брачные церемонии паранджу[5] не надевали, что, вероятно, было связано с представлением об этом наголовном халате как об исключительно уличной одежде, не имевшей в истории традиционного костюма глубоких исторических корней[6].
Аналогичное использование большого белого головного платка во второй половине XIX – ХХ вв. наблюдалось среди горных таджиков Куляба и Каратегина[7], где не бытовали наголовные накидки и паранджа.
В ряде районов Средней Азии во время брачных церемоний платки использовали в качестве лицевого покрывала, которое было дополнено головной накидкой, халатом или паранджой. Так, например таджички Куляба, Матчинской и Гиссарской долин под наголовную накидку чодар[8] обязательно надевали белый шелковый большой платок, который складывали по диагонали и затем набрасывали на голову таки образом, чтобы передняя часть закрывала лицо и шею девушки. У каракалпаков и туркмен платок также набрасывали только на лицо[9] и носили с наголовными накидками чырпы (жeгде).[10]
В Узбекистане и Таджикистане помимо свадебных церемоний головные платки использовались сельскими женщинами в повседневной жизни для скрывания лица от посторонних (преимущественно мужчин). При этом, для молодухи практически все жители кишлака или гузара (квартала) мужа считались посторонними. Постепенно, знакомясь во время семейных и общинных праздников, а также посиделок с родственниками и соседями, женщина переставала прикрывать от них лицо. Девушки и женщины фертильного возраста продолжали закрывать лицо при встрече с жителями других поселков, торговцами, путешественниками и, особенно, с иноверцами обеих полов. Они становились спиной или боком к встречному человеку и прикрывали лицо краем головного платка[11].
Молодые замужние эрсаринки, нохурли, мучарли и текинки носили платок гыйнач, которая представляет собой большую треугольную косынку, сшитую из нескольких полос бордового шелка местного кустарно производства, по двум сторонам которого проходит широкая тканая кайма в виде ромбов и треугольников белого, желтого и зеленого цветов, заключенных между бело-желтыми полосами. По краю косынки, как правило, пришивали бахрому из скрученного шелка черного, бордового или зеленого цвета. Ее набрасывали сверху на головной убор борик или тахью. На некоторых косынках правый конец платка, называемый яшмак, слегка присобирали и скругляли. В этом случае правый конец проводили от затылка справа на лево к уху, где он подтыкался или закреплялся специальной булавкой к головному убору. Таким образом, рот и шея женщины оказывались закрытыми. В некоторых случаях женщина могла держать угол платка во рту, зажав его между зубов.
Женщины также тщательно закрывали грудь, шею, часто подбородок, для чего служили специальные повязки «лячек». Эта деталь головного убора была зафиксирована в костюме некоторых групп таджичек, киргизок, кочевых и хорезмских узбечек. «Лячек» представлял собой небольшой, обычно белый платок, сложенный по диагонали, угол платка закрывал грудь, а концы, плотно облегая лицо, завязывались на темени[12]. Замужние казашки и каракалпачки вместо этого платка использовали специальный нижний головной убор кимешек, напоминавший капюшон с отверстием для лица.
Вторая группа – лицевые занавески
Как отмечалось выше, традиция закрывания лица невесты и новобрачной для большинства народов Среднеазиатско-Казахстанского региона является универсальной, что объясняется общими представлениями о сакральной уязвимости женщины в переходный период ее жизни.
Лицевые занавески полностью закрывали лицо, шею и верхнюю часть груди. Этот вид лицевых покрывал входил в свадебный костюм некоторых групп горных таджиков, узбеков, киргизов и уйгуров. Наблюдаются и общие черты в обрядовом использовании лицевых занавесок. Впервые она надевалась в доме родителей новобрачной, после обряда мусульманского бракосочетания никах и непосредственно перед переездом молодой в дом мужа. Во все время следования свадебного поезда лицо ее было закрыто. В Самаркандской области, помимо закрывания лица, использовали декоративные вышивки сюзане[13], которыми покрывали сверху новобрачную или несли над ее головой. Сюзане, изготовлявшиеся к свадьбе стороной невесты, служили магическим оберегом для молодых от злых духов, заговора людей и сглаза[14]. Молодая оставалась в лицевой занавеске и во время свадебных торжеств в доме мужа (за исключением первой брачной ночи) вплоть до совершения обряда «смотрения лица новобрачной».
Этот обряд, с некоторыми незначительными отличиями фиксируется у всех народов Средней Азии и Казахстана. Утром, после первой брачной ночи и проверки невинности женщины, в одной из комнат дома новобрачного собираются родственницы семьи и наиболее уважаемые в кишлаке, ауле или городском квартале женщины, к которым и приводят молодую с закрытым лицом. У киргизов и казахов право первой приоткрыть лицо молодой женщине имеет наиболее уважаемая и многодетная женщина, таджиков и узбеков это делает мальчик из числа родственников свекрови. Таким магическим образом новобрачной передавалась плодовитость, которая, согласно традиционным представлениям народов Среднеазиатско-Казахстанского региона, считалась необходимой для счастья и процветания семьи и рода. Далее к новобрачной подходили другие приглашенные, приподнимали лицевую занавеску, смотрели на молодую и одаривали ее подарками, символизировавшими плату за «смотрения лица». После совершения обряда у оседлого населения лицевая занавеска снималась и хранилась как семейная реликвия до следующего поколения невест, что подтверждается следами многочисленных бытовых реставраций на коллекционных предметах РЭМ и свидетельствами местного населения, собранными во время научных экспедиций.
Киргизские и уйгурские женщины фертильного возраста одевали ее также во время первой весенней перекочевки, которая по семантическому восприятию считалась аналогичной свадьбе, и в контексте обрядов годового цикла воплощала идею брака с природой.
Орнаментированные лицевые занавески бытовали не во всех районах Среднеазиатско-Казахстанского региона. В Таджикистане распространение данного элемента свадебного костюма, называемого рубанд, ограничивалось нижними кишлаками Дарваза и верхними кишлаками Гарма. Лицевая занавеска бет калка, входившая в женский костюм южных киргизов, по мнению К. И. Антипиной, была заимствована у горных таджиков[15]. Несмотря на близость формы, семантического значения орнаментации и особенностей бытования, на наш взгляд, бет калка не могла быть прямым заимствованием, так как место бытования рубанда отделено от Южной Киргизии четырьмя горными хребтами и долинами, в которых не бытуют лицевые занавески.
Данный элемент женского костюма бытовал также среди уйгурок Кашгара и Ферганской долины.
Центральным орнаментальным мотивом вышивки на лицевых занавесках являются изображения дерева и птиц, выполненные с различной степенью стилизации. Наиболее показательными являются горнотаджикские рубанды, центральное поле которых представляет собой композицию, состоящую из древовидного побега с двумя фигурами птиц, изображающих петухов или павлинов, по сторонам. Лицевая занавеска киргизов орнаментирована геометрическим узором в виде свастики – символа, который некоторые исследователи связывают не только с изображением солнца, но и птицы[16]. Изображение древа – сложный полисемантический знак, осмыслявшийся, с одной стороны, как модель мира, в которой крона отражала небо и верхний мир, ствол – землю, а корни – нижний мир, мир мертвых[17]. С другой стороны, этот мотив символизировал древнее божество – Богиню-Мать – прородительницу всего живого, которая олицетворяла плодородие и имела власть над миром мертвых и водной стихией. Мотив птицы, согласно традиционному мировоззрению народов Средней Азии и Казахстана, соотносился с солярной символикой и являлся мощным оберегом, приносившим, кроме того, счастье и богатство в дом молодых.
Некоторые общие черты в бытовании и орнаментации обнаруживает также лицевое покрывало пешкурпе, входившее в свадебный женский костюм туркмен-йомудов. Его надевали на новобрачную во время переезда в дом мужа и использовали в обряде смотрения лица молодой жены. Вышивка на покрывале представляет собой древо с длинными загнутыми ветвями, которое, по представлениям туркмен, было связано с культом Богини Плодородия – покровительнице женщин[18]. Однако, существуют и различия, проявляющиеся в манере ношения, цвете и форме. В отличие от других лицевых покрывал она имела трапециевидную форму, изготавливалась из красного шелка и одевалась таким образом, чтобы закрыть рот, шею и грудь новобрачной.
Третья группа – халаты
Многие путешественники и исследователи отмечали, что наиболее часто у оседлых народов Средней Азии в качестве головной накидки использовали верхнюю наплечную одежду различных видов. Так, например, супруги Наливкины, прожившие в регионе несколько десятков лет и изучавшие нравы и быт местных жителей, писали, что «во многих местностях у кишлачных женщин принято набрасывать не свой халат, а халатишко одного из детей, при чем на голову всегда накладывается внутреннее отверстие какого-нибудь из рукавов»[19]. Если у молодой женщины еще не было детей, то она могла накинуть на голову халат своего мужа или же свой халат, камзол или жакет.
Среди халатов, которые надевали на голову, следует отметить также, ягтак узбечек-карлучек, проживавшх западной части Кашкадарьинской области Узбекистана и на юге Таджикистана, или саргирак, бытовавший у таджикских женщин некоторых групп Кашкадарьинской области. Существовали также халаты, некоторые из которых выполняли функцию головного убора и другие, которые сохраняли свою первоначальную функцию. Речь идет, например, о халате джейлак, который узбечки-кунгратки начали носить на голове.
Женщины-туркменки носили курте, который надевали или обычным способом, или на голову.[20] Наиболее распространен он был у текинок, которые украшали его богатой вышивкой на полах, рукавах и по подолу. Вышивка, располагавшаяся на груди представляла собой стилизованную ветку с цветами и листьями ромбовидной формы, рукава украшали зооморфные мотивы – чаще всего бараньи рога – символ плодородия. Края халата окаймляла ломаная линия с трилистниками и бутонами. Курте шили чаще всего из красного (кызыл курте) или зеленого (яшыл курте) шелка. Кроме текинок данный вид закрывающей одежды носили также и гокленки, салырки и нохурки. Женщины одевали его поверх головного убора, выходя из дома, или в доме в случае присутствии чужих мужчин[21].
Помимо мужских и детских халатов, узбечки не редко носили халат мунисак (мурсак, калтача). Характерной особенностью этого вида верхней плечевой одежды являлась присборенная ткань в подмышечной области под рукавами, пришитые клинья по бокам, расширяющие его, и, в некоторых случаях, тканая лента, украшающая подол. В шестидесятых – девяностых годах XIX века мунисак являлся, прежде всего, основным видом женской верхней одежды, а также входил в обязательную часть приданого (от двух до десяти штук, в богатых семьях и до восемнадцати мунисаков из дорогих и обычных тканей). Данный вид халата также являлся обязательным даром родителей жениха невесте. В Центральном Таджикистане, Бухарском оазисе, Пенджикенте и Самаркандской области, когда девочке исполнялось 12 лет, на нее впервые надевали старинный праздничный халат «мунисак», «калтача»[22]. Это торжество происходило по поводу первого «мулджар» – окончания 12-летнего цикла. Девочка переходила в следующий возрастной класс и могла выходить замуж. В Самарканде существовал особый праздник «калтачапушон»[23], также связанный с переходом девочки в возрастную группу девушек, название, которого происходило от названия вышеописанной старинной одежды.
В двадцатые годы XX века мунисак в свадебных обрядах практически перестал бытовать и был заменен другими халатами. Позже он потерял свое первоначальное значение в качестве наплечной и наголовной одежды и его стали использовать лишь при погребальных обрядах, набрасывая этот халат на тело покойной[24]. Мунисак молодых женщин шили из самых дорогих тканей ярких цветов – прежде всего из шелка или бархата. В XIX веке жительницы Ташкента и Самарканда надевали мунисак на голову еще в течение нескольких лет после замужества не только выходя из дома, но и в доме, так как показывать свое лицо перед свекром и деверьями до рождения первого ребенка не допускалось[25].
Четвертая группа – халатообразные накидки
Главной особенностью халатов данной категории являются узкие рукава, которые скреплялись на спине. Рукава данных халатов потеряли свою первоначальную функцию и, таким образом, представляли собой лишь декоративный элемент. Они имели различные названия и были широко распространены среди женщин некоторых групп узбеков, таджиков, туркмен, каракалпаков.
Чырпы (пуренжек, елек) туркменок шили из шелковой ткани домашнего изготовления. Молодые женщины носили темно-зеленые или черные чырпы, пожилые – желтые, а представительницы возрастной группы «старухи» – белого цвета. Вся поверхность халата украшалась богатой вышивкой. Этот вид наголовной одежды одевали невесты и молодые женщины в качестве праздничной одежды. Повседневные чырпы были украшены значительно скромнее. Среди различных узоров растительного характера и композиций выделяется вышивка на чырпы текинок. Орнамент вышивки представлял собой древовидный побег, окруженный многочисленными пальметтами[26], и по своей структуре и семантическому значению был аналогичен узору, украшавшему текинскую лицевую занавеску, подробно описанную выше.
У туркмен-нохурли данный тип халата, называемый елек, по крою был аналогичен чырпы текинок, но шили его из шелковой ткани красного цвета с белыми и черными полосами. Вместо вышивок елек украшали серебряными бляшками округлых форм, нашитыми на передние полы. Рукава халата были очень длинные, по краям украшенные бахромой и соединялись между собой цепочкой с монетами. Кроме елека туркмен-нохурли носили также пуренжек, отличавшийся скромной вышивкой или не имеющем ее вовсе[27].
Пуренжек являлся частью ритуального головного убора туркмен-иомутов, который изготавливали из шелка зеленого цвета без подкладки, с длинными и узкими рукавами, соединенными на спине цепочкой. Широкий воротник наголовного халата всегда украшали вышивкой, представлявшей собой ветку со стилизованными листьями и цветами. Сарычки носили пуренжек аналогичного кроя, но из красного и зеленого бархата. Вместо вышивки, на сарыкскую женскую наголовную одежду нашивали серебряные украшения со вставками из сердолика, располагавшиеся по обе стороны ворота. Как и иомутки, сарычки носили пуренжек в праздничные дни вплоть до рождения первого ребенка[28].
У узбеков Северного Хорезма и каракалпаков этот тип халата называли жегде. Выделяются два основных вида жегде – для молодых женщин и для пожилых. Халат молодых женщин шили из цветных тканей, чаще всего бордового цвета (кызыл жегде). На ворот и передние части пол нашивали широкую полосу из красного или черного сукна, украшенную вышивкой тамбурным и петельчатым швом. Халат пожилых женщин шили из белой ткани (ак жегде) и вышивали крестом. Кроме выше указанных двух основных видов существовали и другие, которые отличались по цвету и качеству ткани. Готовясь к свадьбе, невеста шила и вышивала жегде не только для себя, но и для матери жениха. Эту работу она делала с помощью родственниц – жен своих старших братьев. В конце двадцатых годов XX века жегде служил в качестве обрядово-праздничной одежды. В первой половине XX века из повседневного ношения его постепенно вытеснял большой платок, который повязывали поверх высокого головного убора. Тем не менее, данный халат сохранялся почти в каждой семье как семейная реликвия и являлся также обязательной частью приданого[29].
Уличной одеждой узбекских и таджикских женщин-горожанок была паранджа, которую носили с чачваном – прямоугольной сеткой, сплетенной из черных конских волос, которая закрывала лицо женщины. Ношение паранджи и чачвана соответствовало исламским нормам, согласно которым лицо и тело женщины должно быть полностью закрыто от посторонних глаз. В середине XIX века, с начала распространения этого вида наголовной одежды в традиционной городской культуре Средней Азии, паранджу изготавливали из хлопчатобумажной серой ткани. В конце XIX века в богатых семьях шили данные халаты из местного и привозного шелка и атласа со сотканным китайским узором, который ввозился из Кашгара. Паранджу также украшали вышивкой.[30] Первую паранджу получила молодая женщина в возрасте 9 лет. Невеста получила на свадьбу еще одну или две паранджи, в богатых семьях даже четыре из дорогих тканей. Ношение, надевание и снимание паранджи должно следовать правилам.
Чачван одевался под паранджу и завязывался сзади специальными тесемками на головной убор, сверху набрасывали паранджу и за тем откидывали чачван назад. Когда выходили из ворот, то его накидывали на лицо. Основой для этого обычая является негативное отношение к черному цвету чачвана, который, согласно традиционным представлениям, мог накликать несчастье. Это явление было можно заметить на свадьбе, когда невесту, закрытую паранджой, везли в дом жениха, ее лицо закрывали вместо чачвана белой тканью, которая должна была привлекать счастье. В редких случаях использовали чачван, изготовленный из белого конского волоса. Приходя в чужой дом, женщина сама снимала чачван, а паранджу ей снимала хозяйка дома, проявляя, таким образом, уважение к гостье. При уходе паранджу также надевали хозяева дома[31]. В начале XX века была паранджа в Ташкенте введена в похоронные обряды[32].
Значительно варьировалась манера ношения паранджи: ташкентские жительницы набрасывали ее верхний край высоко на темя, в Намангане надвигали низко на лоб[33], некоторые горожанки плотно завязывали передние полы с помощью шелковых шнуров, пришитых к нижней части ворота или скрепляли их ювелирными застежками. Паранджа, обычно серого цвета, как элемент, нивелирующий столь важные для традиционного общества возрастные характеристики женщин, не являлся частью старинного традиционного женского костюма. Только в начале ХХ века начинают появляться яркие бархатные и шелковые халаты – накидки, отражавшие возрастные и социальные характеристики его владелицы. Следует также отметить, что паранджа не была характерна для повседневного костюма сельских жительниц, ее носили в Гиссаре, Каратаге и административных центрах Куляба, Каратегина и Дарваза, где проживали жены бухарских чиновников[34]. Однако, она иногда могла являться частью свадебного костюма. Так, например, в верховьях Зеравшана паранджа использовалась в брачных ритуалах.
Хотелось бы отметить также, что паранджа бытовала не только среди мусульманского населения Средней Азии, но и в костюме бухарских евреев, хотя ни религия, ни традиции древнего еврейского костюма не требовали, чтобы еврейки скрывали от посторонних лицо и фигуру. Она являлась частью «внешнего» уличного костюма, предназначенного для мусульманского окружения[35] и позволяла максимально нивелировать образ женщины- иудейки постоянно проживавшей среди представителей исламской религии.
Женщины, живущие в кишлаках Центрального Таджикистана (Гиссар, Каратаг, Душанбе) накидки-халаты носили только в пределах своего кишлака, но если они отправлялись на дальние расстояния или в город, то всегда предпочитали паранджу. Таким образом наголовный халат вероятно воспринимался частью местного традиционного костюма, не вполне уместный для городской традиции, которая декларировала полное закрытие всей женской фигуры. Халат-накидка имел длину около метра и соответственно закрывал фигуру только до верхней части бедер. Характерной особенностью манеры ношения такой накидки являлось то, что лицо женщины никогда не было полностью закрыто. Придерживая одну из пол халата рукой женщины прикрывали нижнюю часть лица, глаза же всегда оставались открытыми. В Каратегине, Кулябе и Дарвазе халатообразные накидки также считались обязательными элементами женской уличной одежды[36].
У таджиков Матчинского района был обычай, что перед отъездом новобрачной из своего дома пожилая уважаемая женщина надевала на невесту наголовную накидку – чодар, которая представляет собой доходящий до середины голени халат с ложными рукавами, известный в научной литературе под термином «паранджа». В каждом кишлаке существовали свои цветовые и орнаментальные предпочтения для данного элемента свадебной одежды, однако семантический смысл орнаментов (павлины, цветы, растительные побеги) был общим и являлся благопожеланием молодой семье. Под чодар обязательно надевали белый шелковый большой платок, который складывали по диагонали и затем набрасывали на голову таки образом, чтобы передняя часть закрывала лицо и шею девушки. Чодар имелся не в каждой семье и передавался из одного дома в другой по необходимости. Если девушка жила в другом кишлаке, то семья будущего мужа привозила наголовный халат из своего поселка, так как он должен был демонстрировать принадлежность молодой к определенной семейно-родственной группе.[37] Таким образом, можно выделить два принципиальных отличия паранджи и наголовного халата. Первая предназначалась для полного закрытия женщины, ее фигуры и лица, халат прикрывал женщину сзади и по бокам, оставляя приоткрытым лицо, переднюю часть фигуры. Соответственно модно было увидеть детали костюма (головной убор, платье верхнюю одежду), которые маркировали возрастные особенности женщины, что было важно в рамках местной традиционной культуры. Немаловажную роль играл цвет и материал головной накидки-халата. Тогда как паранджа практически полностью нивелировала возрастные признаки, а благодаря тому, что шили ее преимущественно из серой хлопчатобумажной ткани происходило полное обезличивание женщины-горожанки.
Заключение
Анализ традиционных форм данного вида одежды в связи с обрядовыми и повседневными практиками показывает, что «скрывание» женщины в наибольшей степени проявлялось в рамках свадебных церемоний, где наиболее широко использовались платки и лицевые занавески, а также халатообразные накидки и даже обычные халаты. Особую роль играет паранджа, которая редко применялась в свадебных обрядах и использовалась скорее как уличная одежда женщин в городской среде. В повседневной жизни женщины использовали, прежде всего, платки и халаты. Халаты постепенно стали скорее праздничным и ритуальным видом одежды. Кроме свадебных обрядов, они применялись и в погребальных ритуалах – их одевали в период траура или использовали для покрытия тела умершей женщины; это относится к мунисаку, который в начале XX века почти исчез из свадебных обрядов и использовался как погребальная одежда. Халатообразные накидки также постепенно становились преимущественно праздничной и обрядовой одеждой. Примером может служить каракалпакская халатообразная накидка жегде, которая в середине XX века в повседневном употреблении была заменена большим платком, повязанным вокруг чалмы.
Согласимся с О. А. Сухаревой, которая предполагает, что традиция «закрывания» женщины, характерная для многих народов Средней Азии, связана с древним обычаем защиты женщин в переходные периоды ее жизни, когда ей могли повредить злые духи[38]. Как уже отмечалось, «скрывание» женщин наиболее ярко проявлялось в свадебных обрядах. В свадебных ритуалах, относящихся к переходным обрядовым действиям аналогичным родильным и погребальным, уход девушки из семьи родителей рассматривается как символическая смерть, а появление в семье мужа как рождение нового члена семьи. Все время с момента бракосочетания в доме отца и до первой брачной ночи (а, у некоторых народов до рождения ребенка) молодая находится в неопределенном статусе – она уже умерла и еще не родилась. Соответственно, ее связь с миром духов (мертвых) значительно усиливается. Кроме того, она теряет сакральную защиту своей семьи, а защиту семьи супруга еще не приобретает, поэтому женщина нуждается в особой защите, которая обеспечивается как большим количеством украшений, оберегов, амулетов, так и закрытием ее лица и фигуры от внешнего мира, в котором она особенно уязвима для сглаза, джиннов и различных демонических существ.
«Скрывание» являлось особенно социальным знаком, который связан с обычаем избегания невестой родни мужа мужского пола. Это отражало положение женщины в семье. Позже, под влиянием ислама, пробились религиозные предписания, благодаря которым появилась одежда паранджа.
При анализе особенностей возрастного бытования скрывающей одежды возможно выделить следующие аспекты. Для жительниц среднеазиатских городов, узбечек и таджичек, характерно более ранее начало ее использования. Как отмечалось выше, первую паранджу девушка одевала в период полового созревания, то есть вступления в возрастную группу невест, что соответствовала нормам исламской этики[39] и шариату, которые получили широкое распространение среди городского населения. Сельское оседлое население и кочевники, которые, безусловно, также являлись мусульманами, следовали адату – нормам обычного права и этики принятым в той или иной местности и также были включены в исламскую культуру, но значительно превалировали. В данных культурных традициях скрывание женщины начиналось с брачных церемоний и продолжалось на протяжении всего фертильного возраста до перехода в возрастную группу старух.
Каталог
Рис. 1 Женщина с зернотёркой (демонстрирует манеру наматывания верхнего платка, закрывающего фигуру до пояса). Tаджики, 1901 г., Сырдарьинская область. Инв. № 11-14, Российский этнографический музей.
Рис. 2 Горожанки в паранджах. Узбеки, таджики, 1901 г., Бухарский эмират. Инв. № 48-343, Российский этнографический музей.
Рис. 3 Замужняя женщина (демонстрирует манеру закрывания рта платком). Tуркмены, 1900-1901 гг. Закаспийская область. Инв. № 40-45, Российский этнографический музей.
Рис. 4 Женщина в наголовной накидке. Туркмены, 1900-1901 гг. Закаспийская область. Инв. № 40-42, Российский этнографический музей.
Рис. 5 Паранджа. Узбеки, начало XX века, Ташкент. Шелк, атлас, вышивка шелком, д. 147 см, ш. 202 см. Инв. № 12850-3, Российский этнографический музей.
Рис. 6 Платок головной. Узбеки, последняя треть XIX в., Бухара. Шелк, д. 135 см, ш. 188 см. Инв. № 20-151, Российский этнографический музей.
Рис. 7 Лицевая занавеска. Кыргызы, конец XIX – начало XX в., Южный Кыргызстан. Хлопок, шелк, золотое шитье, д. 41 см, ш. 36,5 см. Инв. № 13098-3, Российский этнографический музей.
Рис. 8 Лицевая занавеска. Туркмены, конец XIX в., Закаспийский регион. Шелк, вышивка шелком, д. 134 см, ш. 108 см. Инв. № 8762-22579, Российский этнографический музей.
Рис. 9 Халат детский. Таджики, конец XIX в., Самарканд. Полушелковая и хлопчатобумажная ткань, д. 58 см, ш. спинки 36 см. Инв. № 58-9, Российский этнографический музей.
Рис. 10 Халат калтача. Таджики, конец XIX века, Бухарский эмират. Полушелковая ткань, д. 129 см, ш. спины 45 см. Инв. № 59-3, Российский этнографический музей.
Рис. 11 Женский нижний головной убор кимешек. Каракалпаки, 1910 гг. Дельта Амударьи. Сукно, шелк, вышивка шелком, инв. № 7128-87, Российский этнографический музей.
Рис. 12 Лицевая занавеска рубанд. Таджики, Дарваз. Конец XIX века. Хлопок, вышивка шелком, 71 x 56 см. Inv. No. А 18 379, Национальный музей – Музей Напрстека.
Рис. 13 Халат мунисак. Узбеки, Самарканд. Конец XIX – начало XX века. Шелковая парча, подкладка из шелкового иката, д. 132 см. Инв. № A 18 432, Национальный музей – Музей Напрстека.
Рис. 14 Наголовная накидка чырпы. Туркмены-текинцы, 1840 гг. Хлопок, вышивка шелком, д. 110 см. Инв. № A31638, Национальный музей – Музей Напрстека.
Рис. 15 Паранджа. Узбекистан. Начало XX века. Шелк, хлопковая подкладка, машинная вышивка шелком, тамбурный шов, д. 139 см, ш. 44 см. Инв. № 22 744, Национальный музей – Музей Напрстека.
[1] Широкова З.А Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана. – Душанбе, 1976 – С. 84
[2] Сухарева О.А. Опыт анализа покроев традиционной «туникообразной» среднеазиатской одежды в плане их истории и эволюции. Костюм народов Средней Азии. – М.:Наука, 1979. – С. 77-102
[3] Кисляков Н.А. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. Л.: Наука, 1969 – С. 113,120
[4] Широкова З.А. Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана – С. 128
[5] Для получения более подробной информации о паранджи см. Четвертую группу.
[6] Сухарева О.А. История среднеазиатского костюма: Самарканд (2я половина XIX – начало XX в.). Mосква, 1982 – С. 50
[7] Широкова З.А. Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана. – Душанбе, 1976 – С. 133.
[8] Для получения более подробной информации о чодарe см. Четвертую группу.
[9] Кисляков Н.А. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. Л.: Наука, 1969 – С. 124, 134
[10] Для получения более подробной информации о чырпы и жeгде см. Четвертую группу.
[11] Широкова З.А. Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана. – Душанбе, 1976 – С. 81
[12] Люшкевич Ф.Д. Одежда таджикского населения Бухарского оазиса в первой половине ХХ в. Люшкевич Ф. Д. Одежда таджикского населения Бухарского оазиса в первой половине ХХ в. // Сборник Музея антропологии и этнографии. Т. 34, Л., 1978 – С. 138.
[13] Термин сюзане также используется в более широком смысле как обобщающий термин для вышитых тканей, используемых в домах оседлых жителей. В качестве приданого их вышивали узбекские и таджикские женщины в городах и крупных селах. Термин сюзане, происходит от персидского слова súzán, означающего иглу.
[14] Сухарева О.А. К истории развития самаркандской декоративной вышивки // Литература и искусство Узбекистана. – Кн. 6 – Ташкент – С. 119-134
[15] Антипина К.И. Особенности материальной культуры и прикладного искусства южных киргизов. Фрунзе: Изд-во АН Кирг. ССР, 1962. – С. 256
[16] Бобринский А.Ф. О некоторых символических знаках общих первобытной орнаментике всех народов Европы и Азии. М., 1900-1902. – С. 9.
[17] Кисляков Н.А. Материалы по древним верованиям горных таджиуов // Страны и народы. – Вып. XXVI., Кн. 3. М., 1989. – С. 256.
[18] Морозова А.С. Головные уборы туркмен: по коллекциям ГМЭ // ТИИАЭ АН Туркм. ССР. М., 1963. – С. 112.
[19] Наливкин В., Наливкина М. Очерк быта женщины оседлого туземного населения Ферганы. – С. 96
[20] Лобачева, Н. П. К истории среднеазиатского костюма (женские головные накидки-халаты) // Советская этнография, 1965, № 6. – C. 36–38.
[21] Васильева, Г. П. Туркмены-нохурли // Толстов, С. П. – Жданко, Т. А. (отв. ред.) Среднеазиатский етнографический сборник, т. XXI. Москва, 1954 C. – 161, Морозова, А. С. Традиционная народная одежда туркмен // Лобачева, Н. П. – Сазонова, М. В. (отв. ред.) Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. Москва, 1989 – C. 66.
[22] Люшкевич Ф. Д. Одежда таджикского населения Бухарского оазиса в первой половине ХХ в. // Сборник Музея антропологии и этнографии. Т. 34, Л., 1978 – С. 136.
[23] Сухарева, O. A. История среднеазиатского костюма: Самарканд (2я половина XIX – начало XX в.). Москва, 1982 – С. 39.
[24] Бикжанова, М. А. Одежда узбечек Ташкента XIX – начала XX в. // Сухарева, O. A. (отв. ред.) Костюм народов Средней Азии: историко-етнографические очерки. Москва, 1979 – С. 138.
[25] Сухарева, O. A. История среднеазиатского костюма: Самарканд (2я половина XIX – начало XX в.). Москва, 1982 – С. 38.
[26] Морозова, А. С. Традиционная народная одежда туркмен // Лобачева, Н. П. – Сазонова, М. В. (отв. ред.)
Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. Москва, 1989 – С. 83.
[27] Васильева, Г. П. Туркмены–нохурли // Толстов, С. П. – Жданко, Т. А. (отв. ред.) Среднеазиатский етнографический сборник, т. XXI. Москва, 1954 – С. 163.
[28] Морозова, А. С. Традиционная народная одежда туркмен // Лобачева, Н. П. – Сазонова, М. В. (отв. ред.) Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. Москва, 1989 – С. 66.
[29] Лобачева, Н. П. Каракалпакские головные накидки // Лобачева, Н. П. – Сазонова, М. В. (отв. ред.) Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. Москва, 1989 – С. 171-172, 181.
[30] Бикжанова, М. А. Одежда узбечек Ташкента XIX – начала XX в. // Сухарева, O. A. (отв. ред.) Костюм народов Средней Азии: историко-етнографические очерки. Москва, 1979 – С. 142.
[31] Сухарева, O. A. История среднеазиатского костюма: Самарканд (2я половина XIX – начало XX в.). Москва, 1982 – С. 44.
[32] Бикжанова, М. А. Одежда узбечек Ташкента XIX – начала XX в. // Сухарева, O. A. (отв. ред.) Костюм народов Средней Азии: историко-етнографические очерки. Москва, 1979 – С. 141.
[33] Наливкин В., Наливкина М. Очерк быта женщины оседлого туземного населения Ферганы. – Казань, 1886 – С. 96
[34] Широкова З.А. Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана. – Душанбе, 1976 – С. 82.
[35] Емельяненко Т.Г. Традиционный костюм бухарских евреев. – СПб, 2012 – С. 177
[36] Широкова З.А. Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана. – Душанбе, 1976 – С. 82
[37] Данные полевого исследования, проведенного О. В. Старостиной в Матчинском районе Согдийской области, получены в 2018 году из рассказов местных пожилых женщин, которым матери рассказали о своей свадьбе. Чодар используется в этой области точно так же и в настоящее время.
[38] Сухарева, O. A. История среднеазиатского костюма: Самарканд (2я половина XIX – начало XX в.). Москва, 1982 – С. 40–41.
[39] Коран. 24:31, 33:59.
Использованные источники
АНТИПИНА, Клавдия Ивановна. Особенности материальной культуры и прикладного искусства южных киргизов. Фрунзе: Изд-во АН Кирг. ССР, 1962.
БОБРИНСКИЙ, Алексей Александрович. О некоторых символических знаках общих первобытной орнаментике всех народов Европы и Азии. Москва: T-во тип. А. И. Мамонтова, 1902.
БИКЖАНОВА, Муршида Абдулловна. Одежда узбечек Ташкента XIX – начала XX в. In СУХАРЕВА, O. A. (отв. ред.) Костюм народов Средней Азии: историко-етнографические очерки. Москва: Наука, 1979, с. 133–151.
ВАСИЛЬЕВА, Галина Петровна. Туркмены – нохурли. Толстов, С. П. – Жданко, Т. А. (отв. ред.) Среднеазиатский етнографический сборник, т. XXI. Москва: Наука, 1954, с. 82–215.
ЕМЕЛЬЯНЕНКО, Татьяна Григорьевна. Традиционный костюм бухарских евреев. Санкт-Петербург: Петербургское востоковедение, 2012.
КИСЛЯКОВ, Николай Андреевич. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. Ленинград: Наука, 1969.
Материалы по древним верованиям горных таджиков. Страны и народы. Вып. XXVI., Кн. 3. Москва: Наука, 1989, с. 249–268.
ЛОБАЧЕВА, Нина Петровна. К истории среднеазиатского костюма (женские головные накидки-халаты). Советская этнография, № 6, 1965 с. 34–49.
Каракалпакские головные накидки. Лобачева, Н. П. – Сазонова, М. В. (отв. ред.) Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. Москва: Наука, 1989. с. 169–181.
ЛЮШКЕВИЧ, Фаня Давидовна. Одежда таджикского населения Бухарского оазиса в первой половине ХХ в. Сборник Музея антропологии и этнографии. Т. 34, Ленинград, 1978, с. 123–144.
МОРОЗОВА, Анна Степановна. Головные уборы туркмен (по коллекциям ГМЭ). Тр. Ин-та истории, археологии и этнографии Туркменской ССР. T. VII. Москва, 1963 с. 81–118.
Традиционная народная одежда туркмен. Лобачева, Н. П. – Сазонова, М. В. (отв. ред.) Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. Москва: Наука, 1989, с. 39–89.
НАЛИВКИН, Владимир Петрович, НАЛИВКИНА, Мария Владимировна. Очерк быта женщины туземного населения Ферганы. Казань: Tипография Императорского университета, 1886.
СУХАРЕВА, Ольга Александровна. К истории развития самаркандской декоративной вышивки. Литература и искусство Узбекистана. Кн. 6. Ташкент, 1937, с.119-134.
Опыт анализа покроев традиционной «туникообразной» среднеазиатской одежды в плане их истории и эволюции. Сухарева, O. A. (отв. ред.) Костюм народов Средней Азии: историко-етнографические очерки. Москва: Наука, 1979, с. 77-102.
История среднеазиатского костюма: Самарканд (2я половина XIX – начало XX в.). Москва: Наука, 1982.
ШИРОКОВА, Зинаида Александровна. Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана. Душанбе: Дониш, 1976.